Куда я только ни обращалась! В больнице мне сказали, что надо было вызывать милицию. В сельсовете развели руками. В местном отделении милиции ничего сделать не могут. В Минске была в ЖЭСе, в суде, в похоронном бюро - везде отказы.

- Мы с Сашей жили в Минске, но часто уезжали в деревню, - рассказывает Людмила Васильевна Шистко. - Там, в деревне Мосин Могилевской области, он умер 21 февраля 2006 года. В больнице мне не дали свидетельства о его смерти, потому что он прописан в Минске. Дали только справку, что он похоронен. В Минске мне стали объяснять, что справка о захоронении не подходит, надо свидетельство о смерти…

Уже больше двух лет Людмила Васильевна вносит квартплату за умершего мужа.

- Квартплата у меня - 170 тысяч рублей, прописано пять человек: я, умерший муж, мама, дочка и внук. Платить, конечно, тяжело - я получаю пенсию, мама тоже, дочка только на работу устроилась… Куда я только ни обращалась! В больнице мне сказали, что надо было вызывать милицию. В сельсовете развели руками. В местном отделении милиции ничего сделать не могут. В Минске была в ЖЭСе, в суде, в похоронном бюро - везде отказы. Сказали опять ехать в деревню, взять все документы, обратиться в местный загс… Я поехала, заплатила 100 тысяч за дорогу, но никто не смог помочь!

 Мы позвонили в расчетно-справочный центр Партизанского района Минска:

- Умерших людей мы выписываем в двух случаях: при предъявлении свидетельства о смерти и по спискам из похоронного бюро (эти списки составляются на основании сданных паспортов). Об этой истории мы слышим первый раз…

Людмиле Васильевне посоветовали обратиться в городской загс, где регистрируются факты смертей.

- Да обращалась я и туда тоже! - плачет женщина. - Сказали, что надо свидетельство о смерти… Какой-то замкнутый круг!